УДК 316.6:316.485.25
К ВОПРОСУ О РАЗРАБОТКЕ ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ РАСПРОСТРАНЕНИЮ ИДЕОЛОГИИ ТЕРРОРИЗМА В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ
№15,
Психологические науки
Сергиенко Александр Сергеевич (Кандидат психологических наук)
Ключевые слова: ТЕРРОРИЗМ; ИДЕОЛОГИЯ; СВЕРХЦЕННАЯ ИДЕЯ; ПСИХОЛОГИЯ; IDEOLOGY; OVERVALUED IDEAS; PSYCHOLOGY.
В современных условиях проблема терроризма не теряет своей актуальности. Более того, постоянно трансформируясь и видоизменяясь, терроризм бросает новые вызовы мировому сообществу, требующие научного осмысления и адекватной реакции.
Например, парадоксом явилось то, как значительное количество молодых образованных и социально адаптированных людей, как на территории Европы, так и в Российской Федерации, восприняли радикальные суннитские идеи и встали под знамена террористических исламистских организаций.
По официальной информации, представленной генералом армии С. Смирновым в сентябре 2015 г. на заседании Совета Региональной антитеррористической структуры Шанхайской организации сотрудничества в Ташкенте, около 2400 граждан Российской Федерации воюют на стороне международной террористической организации «Исламское государство»[1]. Это представляет большую опасность, поскольку данные граждане помимо участия в боевых действиях могут проходить соответствующую подготовку и возвращаться для осуществления террористической деятельности не территории России.
У каждого из этих молодых людей своя уникальная история, но знакомство с ними делает очевидным необходимость разработки эффективных технологий противодействия вербовочному аппарату террористических организаций.
Затрагивая аспект разработки психолого-педагогических технологий противодействия идеологии терроризма, необходимо отметить, что в центр пристального внимания необходимо поместить, прежде всего, совокупность психолого-педагогических установок, определяющих специфический набор и структуру конкретных методов и способов противодействия указанному явлению.
Одной из ключевых установок рассмотрения данной темы будет тезис о том, что террористическая деятельность имеет структуру, схожую с иными видами деятельности человека, и состоит из трех основных элементов: цель, мотив и действие. Конечно, это максимально простая модель. Реальная человеческая деятельность имеет несравнимо более сложную структуру. Но такое намеренное упрощение позволит нам проследить некоторые противоречия и сделать определенные полезные выводы.
Тема мотивов терроризма сама по себе представляет большой научный и практический интерес и может являться предметом самостоятельных научных исследований. Мнения по этому поводу высказывались самые разные.
Большинство исследователей указывают на следующие наиболее характерные черты личности террориста[2]:
1) комплекс неполноценности. Он чаще всего является причиной агрессии и жестокого поведения, которые выступают в качестве механизмов компенсации. Комплекс неполноценности ведет к сверхконцентрации на защите своего «Я» с постоянной агрессивно-оборонительной готовностью;
2) низкая самоидентификация. Террористическая группировка помогает индивидууму избавиться от недостатка психосоциальной идентификации, выполняя функцию психостабилизирующего фактора;
3) самооправдание. Часто политико-идеологические мотивы указывают на главные побудительные причины вступления на путь терроризма, но, как правило, они являются формой рационализации скрытых личностных потребностей – стремления к усилению личной идентификации или групповой принадлежности;
4) личная и эмоциональная незрелость. Большинству террористов присущи максимализм (крайность в требованиях, взглядах), абсолютизм, часто являющийся результатом поверхностного восприятия реальности, политический и теоретический дилетантизм.
В то же время очевидно, что нельзя ставить знак равенства между активными членами террористических организаций и представителями российской неисламской молодежи, которые могут стать жертвой пропаганды террористической идеологии и даже предпринять попытку вступить в такие организации.
Р.А. Силантьев, член Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации, отмечает, что таких людей объединяет пониженное критическое мышление и легкая внушаемость, наличие проблем в семье или сложное материальное положение[3]. Отдельно Р.А. Силантьев отмечает, что девушки наиболее уязвимы для влияния вербовщиков.
В своих интервью девушки, побывавшие в ИГ, говорили о романтической и вполне понятной нам любви, молодые люди – о стремлении сделать мир лучше, о тяге к приключениям, возможности самореализации и иногда об исламе. Никакой жажды насилия, убийств и т.п.
Таким образом, потребности, которые стремятся удовлетворить молодые люди, симпатизирующие радикальной идеологии, а также система движущих ими мотивов не всегда являются специфическими и могут быть реализованы в иных, социально одобряемых формах активности. В этом случае фанатичная преданность идеям джихада не поддается рациональному анализу в рамках причинно-следственных связей.
В свете изложенного террористическая деятельность приобретает характерные черты сверхценного образования (сверхценной идеи), а ее идеология, соответственно, принимается безапелляционно и без должного рационального обоснования.
Сверхценным образованием являются мысли, чувства, интересы и занятия[4], которым субъект придает несоизмеримо большое значение в силу стойкого доминирования дефицитарной системы ценностных приоритетов.
Данную точку зрения разделяет и один из наиболее известных российских исследователей различных форм агрессивного поведения (в том числе терроризма) С.Н. Ениколопов, который отмечает, что у террористов, безусловно, есть общие черты: они не обращают внимания на страдания жертв, ими владеет сверхценная идея, которой они подчинены полностью. Но есть и существенные различия, обусловленные тем, что же представляет из себя сверхценная идея террориста[5].
В современной клинической психологии, к сожалению, не существует общепринятой модели сверхценного образования. Сущностные характеристики сверхценных идей описаны различными авторами, которые, как правило, сходятся в мнении, что это есть форма нарушений когнитивной сферы личности, но конкретное описание сильно зависит от контекста рассмотрения данного феномена. Приведем лишь некоторые из них.
Так, В.В. Шостакович отмечает, что «сверхценные идеи представляют собой тесно связанные с особенностями личности убеждения, которые возникают под влиянием реальной ситуации. Эти мысли логически разработаны и приобретают чрезмерно важное значение в силу большой эмоциональной заряженности. Поэтому они занимают неподобающее место в сознании человека, влияют на его поступки и поведение». Важно отметить, что В.В. Шостакович подчеркивает роль сложных жизненных ситуаций в развитии сверхценных идей. Из этого следует, что дезактуализация сверхценных идей возможна, но лишь при радикальной перемене жизненной ситуации субъекта, дискредитирующей гипертрофированную самооценку.
Наличие таких идей, отмечает П.Б. Ганнушкин, сопровождается обесцениванием или игнорированием важности многих сторон действительности и, следовательно, искажает восприятие социальной реальности, включая собственную жизнь.
Обобщая мнение перечисленных авторов, можно выделить еще несколько характеристик сверхценных идей. Сверхценные идеи встречаются во всех областях жизни, но преимущественно они затрагивают вопросы мировоззрения и политики. Помимо того, что такие идеи актуализируются сложными жизненными ситуациями субъекта, их формированию способствуют депрессивные состояния и состояния фрустрации. Личности со сверхценными идеями внутренне дисгармоничны, их ценности дисгармоничны и, следовательно, в реальном мире таким людям крайне некомфортно. Очень важным является то, что по мере развития сверхценные идеи все меньше поддаются коррекции. И, пожалуй, наиболее важное, что следует отметить, не болезненные идеи делают аномальной личность, напротив, сами эти идеи коренятся в личности, актуализируясь в определенных жизненных ситуациях. Главным в такой личности является аномальная система представлений о ценностях жизни.
С.Н. Ениколопов и Н.В. Мешков отмечают, что фундаменталистская и националистическая идеологии могут являться примерами сверхценных образований[6]. У фундаменталистских идеологий можно обнаружить такие типичные характеристики, как разделение мира на праведных и неверных, необходимость уничтожать последних, обещание светлого будущего.
В отношении возможности коррекции сверхценных образований авторы пришли к выводам, схожим с изложенными ранее: «Убеждения преступников коррекции практически не поддаются, но на людей, симпатизирующих им и формирующих мир, в котором «преступления ненависти» зарождаются, влиять можно и необходимо»[6].
Выявив непосредственную связь между принятием радикальной (террористической) идеологии (преимущественно молодыми людьми и подростками), основываясь на результатах проведенного теоретического анализа, можно сделать вывод о том, что при выборе конкретных способов противодействия распространению идеологии терроризма в рамках разработки психолого-педагогических технологий необходимо делать акцент на разрушении системы, способствующей формированию и закреплению в сознании молодежи сверхценностных образований, одновременно способствуя формированию установок, обеспечивающих удовлетворение актуальных личностных потребностей в социально одобряемых формах.
Установку в данном случае следует понимать как сочетание и особое соотношение активности различных механизмов и процессов психики, ориентированное на достижение индивидом желаемого результата.
Такая работа ведется[7] и, конечно, дает положительные результаты. Очевидно, она должна носить комплексный и системный характер, а ее субъектами на государственном уровне (помимо мирового сообщества) должны быть органы государственной власти Российской Федерации, правоохранительные органы Российской Федерации, средства массовой информации, образовательные организации, общественные формирования и религиозные организации[8]. Только меры, принимаемые в общегосударственном масштабе, могут стать достойным ответом на активную пропаганду радикальных взглядов.
А.Ш. Гусейнов, описывая важность наличия для молодых людей «идеала», героя, задающего верное направление для формирования ценностных ориентаций, справедливо отмечает: «Для того, чтобы идеальный образец был позитивным, само общество должно задавать образцы высоконравственного поведения»[9].
В связи с этим нельзя обойти вниманием огромный положительный опыт, накопленный советской педагогикой. И это не только уникальный педагогический эксперимент А.С. Макаренко, построившего на принципах максимальной требовательности и доверия эффективную модель реабилитации «трудных» детей и подростков, но и теоретические разработки. Так, практически каждый учебник по педагогике содержал раздел «Теория воспитания», в котором обязательно уделялось огромное внимание методам нравственного воспитания (в том числе воспитанию советского патриотизма)[10], а также возможным методологическим ошибкам, снижающим эффективность такой работы.
Рассматривая терроризм как симптом системного неблагополучия во взаимоотношениях личность – общество – государство, необходимо подчеркнуть важность вовлеченности каждого гражданина в общественную жизнь. Только тогда будет решена проблема экстремизма и терроризма, так как исчезнет главная причина для деструктивного протеста. Молодежи необходимо ощутить свою востребованность, возможность внести вклад в развитие страны[9].
Список литературы
- URL: http://tass.ru/politika/2272750.
- URL: http://psj.ru/saver_people/detail.php?ID=72924.
- URL: http://m.nsk.kp.ru/daily/26390/3267806.
- Термин «сверхценные образования» представляется более точным, поскольку он не ограничивается исключительно сферой мышления.
- URL: http://www.svoboda.org/a/1996807.html.
- Ениколопов С.Н., Мешков Н.В. Психологические аспекты «преступлений ненависти» // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2008. № 2(15).
- Невирко Д.Д., Сергиенко А.С. Предупреждение распространения идей терроризма и экстремизма в молодежной среде: социально-правовой и воспитательный аспекты: по итогам семинара // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2010. № 3(7).
- Сергиенко А.С. Противодействие идеологии терроризма: политико-правовой и психолого-культурологический аспекты // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2009. № 2(4).
- Гусейнов А.Ш. Профилактика деструктивных форм протестной Активности личности в среде студенческой молодежи // Армия и общество. 2015. № 4(47).
- Огородников И.Т., Шимбирев П.Н. Педагогика : учебник для учительских институтов. М. : Учпедгиз, 1946.