УДК 343.34

ЗАХВАТ ЗАЛОЖНИКА ПРИ ОТЯГЧАЮЩИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ (Ч. 2 – Ч. 4 СТ. 206 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)

№14,

Юридические науки

Бельский Александр Евгеньевич

Ключевые слова: ЗАХВАТ ЗАЛОЖНИКА; ГРУППА ЛИЦ; ОРУЖИЕ; ПРЕДМЕТЫ; ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ В КАЧЕСТВЕ ОРУЖИЯ; НАСИЛИЕ; КВАЛИФИКАЦИЯ; ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА; HOSTAGE TAKING; GROUP OF PERSONS; WEAPONS; ITEMS USED AS WEAPONS; VIOLENCE; QUALIFICATION; ENFORCEMENT PRACTICE.

Аннотация: В статье говорится об обстоятельствах, отягчающих уголовную ответственность за захват заложника.

Частью 2 статьи 206 УК РФ предусмотрены следующие обстоятельства, отягчающие уголовную ответственность за захват заложника: группой лиц по предварительному сговору; с применением насилия, опасного для жизни или здоровья; с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; в отношении заведомо несовершеннолетнего; в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; в отношении двух и более лиц; из корыстных побуждений или по найму.

Захват заложника группой лиц по предварительному сговору имеет место быть, когда два и более лица выполняют объективную сторону преступления, то есть являются соисполнителями, при этом каждое лицо принимает полное или частичное участие в захвате или удержании заложника. Предварительный сговор означает, что субъективная связь в виде согласованности преступных действий между соучастниками возникла до начала выполнения действий, входящих в объективную сторону состава преступления «Захват заложника». «Если субъективная связь между соучастниками возникает в процессе выполнения объективной стороны состава преступления, то предварительный сговор отсутствует».[1]

Действия лиц, не принимающих участие в захвате или удержании заложника, следует квалифицировать как пособничество, подстрекательство или организацию захвата заложника. Например, такие лица могут быть соучастниками захвата заложника путем предоставления информации о личных данных потерпевшего, его маршрутах передвижения, путем дачи советов о том, где и как лучше совершить преступление, путем предоставления оружия, автомобилей и иных предметов, способствующих совершению захвата заложника. Так, осужденный Т. признан виновным в соучастии в виде пособничества в терроризме, то есть в содействии советами и предоставлением информации об угрозе совершения взрыва и иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, наступления иных общественно опасных последствий, с применением огнестрельного оружия, в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения и оказания воздействия на принятие решения органами власти[2].

Согласно пункту 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» под применением насилия, опасного для жизни или здоровья, следует понимать причинение легкого, среднего, тяжкого вреда здоровью. Также под насилием, опасным для жизни или здоровья, следует понимать насилие, которое не причинило вреда здоровью потерпевшего, однако в момент его применения создавало реальную угрозу причинения вреда жизни или здоровью потерпевшего (например, удушение).

Понятие насилия применительно к ст. 206 УК РФ имеет определенную специфику. В этой норме уголовного права не сформулировано такое отягчающее обстоятельство, как совершение захвата заложника с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья. Это можно объяснить тем, что согласно ч. 1 ст. 206 УК РФ объективная сторона преступления заключается в захвате или удержании лица в качестве заложника. Таким образом, захват заложника и его удержание в таком качестве, по сути, предполагают применение насилия, не опасного для жизни или здоровья потерпевшего, сложившегося в судебной практике. Насилие при захвате заложника применяется для достижения преступного результата и осознается преступниками как побочное, но неизбежное и наиболее эффективное средство воздействия на потерпевшего с целью достижения преступного результата.

УК РСФСР в ст. 126.1 не предусматривал никакое насилие к потерпевшему, поэтому факты причинения ему разной степени тяжести телесных повреждений квалифицировались по совокупности – ст. 126.1 и ст. ст. 109, 112 УК РСФСР. Хотя умышленные тяжкие телесные повреждения заложнику квалифицировались как тяжкие последствия захвата заложника, наряду с неосторожными тяжкими телесными повреждениями, неосторожным убийством, самоубийством заложника, и влекли квалификацию по ч. 2 ст. 126.1 УК РСФСР[3], лишь убийство квалифицировалось по совокупности ч. 2 ст. 126.1 и ст. 102 УК РСФСР. В настоящее время пунктом «в» ч. 2 ст. 206 УК РФ предусмотрен такой квалифицирующий признак, как захват заложников с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, поэтому квалификации по совокупности в случае причинения вреда здоровью потерпевшему не требуется.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью заложника, не сопряженное с насилием, применяемым при захвате или удержании, а связанное с умышленным истязанием потерпевшего, например, обезображивание лица, прерывание беременности, выкалывание глаз, лишение других органов, не может охватываться ч. 2 ст. 206 УК РФ, а влечет квалификацию по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 206 и п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ[4].

Угроза применения насилия к заложникам с целью обеспечения выполнения своих требований, дополнительной квалификации по статьям УК РФ не требуют.

Так, Б. и Х. признаны виновными в захвате и удержании заложников в целях понуждения государства выполнить их требования. Осужденные, захватив заложников, предъявили требования предоставить им оружие и самолет, при этом при невыполнении их требований угрожали расстрелом заложников и созданием угрозы для жизни людей путем взрыва канистр с бензином. Все эти действия Б. и Х. судом первой инстанции были квалифицированы ст. ст. 206 и 205 УК РФ. Между тем из материалов дела усматривается, что действия осужденных, связанные с угрозой расстрела заложников, и производство выстрелов из автомата в воздух не были направлены на нарушение общественной безопасности, на устрашение населения или оказание воздействия на принятие решений органами власти, а преследовали цель добиться выполнения выдвинутых ими требований. При таких обстоятельствах все действия Б. и Х. охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, и дополнительной квалификации по ст. 205 УК РФ не требуют[5].

Под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, понимается их использование для физического воздействия на потерпевшего, их демонстрация для психического воздействия на потерпевшего в виде угрозы применения насилия, опасного для жизни или здоровья, а также для устрашения потерпевшего.

Согласно ст. 1 Федерального Закона РФ «Об оружии» от 13 декабря 1996 г. №150-ФЗ, оружие – это устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов.

Согласно пункту 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» под предметами, используемыми в качестве оружия, понимаются любые материальные объекты, которыми могли быть причинены смерть или вред здоровью потерпевшего (перочинный или кухонный нож, топор и т.п.), а также иные предметы, применение которых создавало реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего, например, механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные раздражающими веществами.

При квалификации захвата заложника с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, суды квалифицируют содеянное только по п. «г» ч. 2 ст. 206 УК РФ.

Так по п.п. «а», «г», «ж», «з», ст. 206 УК РФ осуждены Г. и И., которые отбывая наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии, захватили в заложники шесть сотрудников из числа персонала медицинской части данного учреждения. При этом они приставляли к горлу женщин кухонные ножи, скальпели, сопровождая свои действия угрозами расправы, вплоть до убийства. Кроме этого, Г. и И. выдвинули требования, адресованные администрации исправительной колонии, выпустить их из места лишения свободы, предоставив при этом автомобиль, заправленный бензином, денежные средства в сумме 40 000 рублей, мобильный телефон для ведения переговоров и огнетушители, как условие освобождения заложников. Требования были выполнены, после чего трех женщин освободили. Прикрываясь оставшимися заложниками, они попытались вместе с ними сесть в предоставленный администрацией исправительной колонии автомобиль, но были задержаны.[6]

Такая квалификация вооружённых случаев захвата заложников соответствует буквальному толкованию уголовного закона.

Так, в 1994 г. Т., имея при себе огнестрельное оружие и боеприпасы, скрываясь от преследовавших его сотрудников милиции, ворвался в одну из квартир по улице Матросова г. Красноярска, где применил угрозу насилием жильцам данной квартиры. Угрожая взорвать гранату, он потребовал крупную денежную сумму и автомобиль. Во время проведения задержания Т. взорвал гранату, причинив вред здоровью бойцу группы захвата[7].

Захват заведомо несовершеннолетнего заложника (п. «д» ч. 2 ст. 206 УК РФ) и женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «е» ч. 2 ст. 206 УК РФ), может быть квалифицирован таковым в тех случаях, когда виновному заведомо известно в первом случае о несовершеннолетии потерпевшего, во втором – о состоянии беременности заложницы.

Захват двух и более заложников (п. «ж» ч. 2 ст. 206 УК РФ) имеет место быть, когда до начала совершения преступления виновный имел умысел на захват в качестве заложников двух и более лиц.

Под захватом заложника, совершенном из корыстных побуждений (п. «з» ч. 2 ст. 206 УК РФ), понимается совершение преступления в «целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.)»[8].

Зачастую захват заложника сопровождается вымогательством. Так как в состав захвата заложника включена лишь цель – понудить государство, организацию или гражданина к совершению (не совершению) какого-либо действия, а не сами действия, содеянное при сопряженности захвата заложника и вымогательства должно квалифицироваться по совокупности этих преступлений[9].

По найму (п. «з» ч. 2 ст. 206 УК РФ) квалифицируется захват заложника тогда, когда виновный захватывает либо удерживает заложника за вознаграждение от третьих лиц. Для квалификации по этому пункту не имеет значения время получения вознаграждения – до или после совершения захвата заложника.

Согласно пункту 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года №1 «О судебной практике по делам об убийстве»: «Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения».

Обстоятельствами, особо отягчающими уголовную ответственность за захват заложника являются захват заложника, предусмотренный частями 1 или 2 ст. 206 УК РФ, если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, либо повлекли умышленное причинение смерти человеку.

На наш взгляд, решение законодателя придать умышленному причинению смерти человека статус обстоятельства, особо отягчающего уголовную ответственность за захват заложника (ч. 4 ст. 206 УК РФ).

Во-первых, это решения не соответствует конституционной оценке жизни человека, которая является высшей ценностью (ст. 2, ст. 20 Конституции РФ) и не может попутно охраняться нормами, устанавливающими ответственность за менее опасные преступления, чем убийство.

Во-вторых, оно влечет за собой сомнительную правоприменительную практику. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. №1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» указано, что «в случае если террористический акт повлек умышленное причинение смерти человеку (либо двум или более лицам), содеянное охватывается пунктом «б» части 3 статьи 205 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 105 УК РФ не требует». При такой постановке вопроса без уголовно-правовой оценки остаются многие квалифицирующие признаки, предусмотренные ч. 2 ст. 105 УК РФ[10].

В-третьих, квалификация убийства (в том числе многих лиц) при террористическом акте только по ст. 205 УК РФ исключает применение смертной казни, предусмотренной (хотя в современных условиях и формально) ч. 2 ст. 105 УК РФ[11]. Да и лишение свободы может быть назначено только в пределах санкции ч. 3 ст. 205 УК РФ, т.е. до 20 лет, тогда как по совокупности ч. 2 ст. 105 УК РФ, и, например, ч. 2 ст. 205 УК РФ оно может составить до 30 лет.

Значит, включением убийства в число особо квалифицирующих признаков террористического акта уголовно-правовая охрана жизни была не усилена, а ослаблена. Аналогичная правоприменительная практика может формироваться и по применению ст. 206 УК РФ.

Законодательство, направленное на борьбу с незаконным завладением человеком и ограничением его свободы передвижения, нуждается в дальнейшем совершенствовании путем внесения соответствующих изменений в действующий УК РФ.

Во-первых, считаем необходимым дополнить п. «г» ч. 2 ст. 206 УК РФ такой разновидностью средства совершения преступления как боеприпасы и взрывные устройства.

Во-вторых, представляется важным расширить перечень обстоятельств захвата заложника, усиливающих уголовную ответственность, за счет отдельных категорий потерпевших. Необходимо отнести к ним лиц, находящихся в беспомощном состоянии и малолетних лиц и соответствующими пунктами дополнить ч. 2 ст. 206 УК РФ. Захват в качестве заложника малолетних детей, вызывает наибольший общественный резонанс и в большей степени способствует удовлетворению требований преступников.

В-третьих, в целях обеспечения единства правоприменительной практики по ст. 206 УК РФ необходимо подготовить постановление Пленума Верховного Суда РФ, в котором содержались бы разъяснения по применению положений данной статьи и по разграничению со смежными составами преступлений.

Список литературы

  1. Шеслер, А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с групповой преступностью / А.В. Шеслер. – Красноярск, 1999. – С.28.
  2. Кассационное определение Верховного суда Российской Федерации от 09.09.2003 г. Дело №5-о03-149 // СПС КонсультантПЛЮС.
  3. Комиссаров В. С. Ответственность за захват заложников по УК РСФСР // Вестник МГУ. 1995. Серия 11. № 5. С. 48.
  4. Коршунова О.Н. Овчинникова Г.В. Расследование захвата заложников. Учебное пособие //Санкт-петербургский юридический институт генеральной прокуратуры РФ. Санкт-Петербург. 1997. С. 8.
  5. Определение военной коллегии Верховного суда Российской Федерации №2-0122/99 от 11 февраля 2000 г. // СПС КонсультантПЛЮС.
  6. Уголовное дело №2-12/2011 // Архив Псковского областного суда. URL: http://www.gcourts.ru.
  7. Кириллов И.А., Мальков С.М. Уголовно-правовая характеристика преступлений против общественной безопасности. Красноярск. 2003. С. 20.
  8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» // СПС «КонсультантПЛЮС».
  9. Чучаев А.И. Преступления против общественной безопасности. Учебно-практическое пособие. Москва, Проспект. 2014. С. 83.
  10. Кадников Н.Г., Дайшутов М.М. О проблемах ответственности за преступления террористической направленности // Общество и право. 2016. №2(56). С. 105.
  11. Уголовное право России. Особенная часть/ под ред. И.Э. Звечаровского. М., 2010. С. 440.