РЕЛИГИОЗНОЕ СОЗНАНИЕ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА И РЕВОЛЮЦИЯ 1917 ГОДА
№7,
Философские науки
Громов Егор Валерьевич (Кандидат философских наук)
Ключевые слова: ПРАВОСЛАВИЕ; ЦЕРКОВЬ; РЕЛИГИЯ; РЕЛИГИОЗНОЕ СОЗНАНИЕ; ORTHODOXY, CHURCH, RELIGION, RELIGIOUS CONSCIOUSNESS.
Начало двадцатого века стало эпохой не только глубоких социальных изменений в российском обществе, но и величайшего кризиса в религиозном сознании православных россиян со времени крещения Руси. Именно тогда сложились те тенденции развития отечественной религиозности, которые продолжают и в наши дни сказываться на динамике социальных процессов в нашей стране. Возрождение патриаршества, начало гонений на Церковь, целая серия расколов и пресечение православной религиозно-философской традиции в пределах России — лишь наиболее значимые из факторов, с 1917 года и по сей день определяющих состояние религиозного сознания русского человека. Без исследования этих факторов невозможно понимание современного православного религиозного мировоззрения.
К началу двадцатого столетия религиозное сознание Русской Православной церкви находилось под влиянием почти двухсотлетней традиции государственного контроля, осуществляемого через специализированное имперское учреждение – Святейший Синод, возглавляемый обер-прокурором, своего рода «министром над Церковью», как охарактеризовал суть этой должности А.В. Карташев [2, с. 371]. С самого начала Петровских реформ этот казённый диктат тяжело переживался в сознании как церковной иерархии, так и православной интеллигенции. Внешним его атрибутом стала присяга духовенства, формула которой оставалась неизменной со времён Петра Великого, и которая предписывала священнослужителям, вопреки догматам веры, признавать монарха в качестве «крайнего судии». В итоге, в массовом религиозном сознании служение Церкви стало рассматриваться в качестве одной из разновидностей «царёвой службы», что в немалой степени способствовало расколу русского общества на рубеже девятнадцатого – двадцатого столетий. Большая часть русских людей, оставшихся под непосредственным влиянием православного вероучения оказалась представлена низшими сословиями государства, т.е. наименее просвещённой частью общества. Так для большинства православных России оказалась недоступна богатая православная религиозная культура девятнадцатого века в ее высших проявлениях. Максимализм русского человека ищет другие пути выхода из противоречия между идеалом и действительностью: он либо ещё крепче держится за церковный обряд, или соскальзывает в сектантство. В образованных же слоях российского общества этническая и религиозная самоидентификация разошлись: интеллигенция сохраняет, согласно мысли Струве, « … черты религиозности, иногда приближающиеся даже к христианской» [1], однако в подавляющем большинстве русской интеллигенции эти христианские добродетели оставаясь без духовного руководства живой православной веры, по выражению Г.К. Честертона «сходят с ума». Отторжение, вызываемое навязываемой официальной идеологией «Православия, самодержавия и народности», стало одним из важнейших источников революционного духа семнадцатого года.
Революционные события 1905 – 1917 годов сыграли неоднозначную роль в развитии религиозного сознания русского человека. Исчез синодальный диктат, два века тяготевший над совестью духовенства, восстановление канонического церковного устройства, интронизация первого после 1700 года Патриарха стали предвестниками тяжелейших испытаний. Православие на долгие десятилетия оказалось в конфликте с государством. Гонения, начавшиеся с момента октябрьского переворота и продолжавшиеся фактически до последних лет существования Советского Союза, составляли основное, но отнюдь не единственное содержание этого конфликта. Свою роль в расцерковлении жизни русского человека сыграли и такие факты, как раскол «Живой Церкви», атеистическая пропаганда, но наибольшее значение имел, пожалуй, сам строй жизни социалистического государства, насквозь пронизанный идеологией.
Господствующая идеологическая обстановка наделяет новым содержанием религиозное сознание русского человека. Прежде всего, разделение зарубежной и российской Церквей ipso facto повлекло за собой раскол религиозного сознания. Огромное количество православных русских были вырваны из привычного этнорелигиозного пространства и оказались в условиях инославной и инорелигиозной среды. С одной стороны, это привело к возрастанию роли православного вероисповедания в этнической самоидентификации русских эмигрантов, с другой – необходимость вхождения в новую культурную среду означала активное включение Зарубежной церкви в экуменический процесс, соперничество духовного влияния Православия с традиционными для Запада и маргинальными формами религиозности. Возрастание роли православного самосознания в эмиграции стало закономерным результатом рассеяния русских людей как среди представителей других христианских конфессий (Европа, США, Канада, Латинская Америка), так и в нехристианской среде (Маньчжурия). Православие вновь становится одним из важнейших критериев этнической самоидентификации. При этом важным фактором воздействия православной культуры является разрыв с Родиной, выразившийся, в частности, в церковной жизни. Создание автономной иерархии Зарубежной церкви, сразу же оказавшейся вне канонического общения с Московской патриархией, означало невозможность рассчитывать на поддержку последней в духовном окормлении паствы. Выживание Зарубежной Церкви, а тем более ее миссионерские успехи, было бы невозможно без активного участия самого «церковного народа». Не случайно в эмигрантской философии активизируется осмысление церковно-православного начала русского человека. Мимо этой проблемы не может пройти даже такая школа как евразийство, несмотря на предпочтение, отдаваемое им географическому и политическому факторам. Другие направления философии русской эмиграции уделяют внимание влиянию православного фактора на политические идеалы русского человека, его отношение к другим народам и религиозным традициям и т.д.
В то же самое время в самой России православное религиозное сознание развивается в условиях неравной идейной борьбы с агрессивной атеистической идеологией государства. В этой борьбе Церковь была поставлена в заведомо проигрышные условия, поскольку любой прямой протест против натиска государства означал бы разрушение даже того хрупкого положения, которое было оставлено для религии в советском обществе. Если соперничество Православия с католичеством и протестантизмом носит характер взаимодействия между различными конфессиями христианства, то в отношениях между ним и советским государством очень рано проявляются черты конфликта между христианством и язычеством. Этому способствовало, прежде всего, религиозное содержание идеологии, скрытое под маской официального атеизма. Учение Маркса и Энгельса, философское по существу, в сочетании с религиозно-эсхатологическим мировоззрением русского человека переродилось в своеобразный культ «дела партии», претендующий на место в русском менталитете, ранее занимаемое православной верой. Внешне это проявилось в многочисленных фактах советской сакральной практики: в культе мощей Ленина, помещённых в здании, выполняющем, по существу храмовые функции; в выработке особой партийной обрядности; в сакрализации мест, связанных с революционной историей и т.д. В этом свете представляются вполне закономерными такие явления, как культ личности или догматизация учения основоположников марксизма-ленинизма. Таким образом, Церковь в России оказалась в условиях, аналогичных тем, в которых находилось христианство до 318 года – в языческом государстве, требующем соблюдения официального культа и строго карающего преступления против него. Русский человек приучается быть православным в храме, и советским – вне храма, поневоле соглашаясь на десакрализацию своей общественной жизни.
Итак, революция 1917 года оказала двойственное влияние на православное религиозное сознание в России: с одной стороны, она сделала возможным разрешение духовного конфликта, терзавшего Церковь два столетия, с другой – она же стала источником глубочайшего, не разрешившегося до сих пор, кризиса религиозности за всю историю России.
Список литературы
- Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество (Из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции) [Электронный ресурс] / Библиотека «Вехи». Русская религиозно- философская и художественная литература. URL: http://www.vehi.net/vehi/bulgakov.html. (дата обращения: 12.02.2017).
- Карташев А.В. Собрание сочинений: в 2 т. Т.1. Очерки по истории русской церкви. / А.В. Карташев. – М: ТЕРРА, 1992. – 686 с.