УДК 343.2

ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О РАЗБОЕ

№42,

Юридические науки

Атаманюк Алина Германовна

Ключевые слова: РАЗБОЙ; РУССКАЯ ПРАВДА; ПСКОВСКАЯ СУДНАЯ ГРАМОТА; НОВГОРОДСКАЯ СУДНАЯ ГРАМОТА; УСТАВНАЯ КНИГА РАЗБОЙНОГО ПРИКАЗА; ROBBERY; RUSSIAN TRUTH; PSKOV JUDICIAL CHARTER; NOVGOROD JUDICIAL CHARTER; STATUTORY BOOK OF ROBBERY ORDER.

Аннотация:Статья посвящена истории формирования разбоя как состава преступления в период становления Российского государства до Октябрьской революции 1917 года, анализируются древнерусские правовые нормы, регламентирующие рабой как состав преступления.

История человечества в период своего развития всегда имела дело с разбоями различного характера, о чем свидетельствует столь раннее развитие законодательства в отношении указанного вида преступления.

При характеристике разбоя как раннего по своему развитию вида преступления следует обратиться к истории развития уголовного законодательства России, а именно с её первоисточников и заканчивая уголовными нормативными правовыми актами сегодняшнего дня.

Так, досоветский, или как его называют по-другому дореволюционный период, берет свое начало еще с развития древнерусского права.

Русское законодательство берет свои истоки с создания всеизвестного источника истории государства и права России — Русской Правды.

Для всестороннего и полного изучения вопроса развития уголовного законодательства России о разбое дадим общую характеристику редакций Русской Правды.

Ряд исследователей пишут о том, что выделяют три редакции Русской правды. Так, например, Л.В. Дудкина в своем учебники по истории государства и права России, раскрывает и анализирует краткую редакцию Русской Правды, пространную редакцию, сокращенную редакцию[1].

Аналогичного мнения придерживается А.В. Вениосов, который указывает: «по времени появления и объему регулируемых отношений различают три редакции Правды — Краткую, Пространную и Сокращенную»[2].

«Русская Правда» во всех своих редакция выделяла «убийство в разбое» и описывало данное преступление как одно из самых тяжких.

Текст краткой редакции содержит статью 20, где прямо изложено: «А если убьют огнищанина в разбое, а убийцу люди не ищут, то виру платить той верви, где лежит убитый»[3]. Так, важным является обстоятельства указанного преступления, а именно убийство, которое было совершено в разбое.

Преступление по ст. 20 характеризовалось как особо опасный вид убийства поскольку помимо лишения жизни лица преступление сопровождалось разбоем, что подразумевало корыстную цель.

В пространной редакции Русской Правды разбой встречается чаще.

Так, например, в ст. 3 указывается: «Об убийстве. Если кто убьет княжего мужа в разбое, а убийцу не ищут, то виру в 80 гривен платить верви, где лежит убитый, если же простой свободный человек, то 40 гривен»[4].

Считаю, что ст. 3 устанавливает порядок обращения виры на убийство представителя администрации княжества и рядовых жителей в случае отказа вервы найти преступника в его окружении. В свою очередь вира взыскивалась с того вервя, на территории которого был найден убитый.

Что касается ст. 6 и 7 пространной редакции Русской Правды, то они не имеют прямого указания на разбой, хотя смысл их состоит в том, что убийство, совершенное посредством разбоя, выступает как особо тяжкое. Преступник не имеет права рассчитывать на помощь в выплате виры от общины, а выдается вместе с семьей для того, чтобы разграбить его.

Таким образом, делая вывод по рассматриваемому правовому акту (Русская Правда) можно отметить, что убийство в разбое считалось одним из самых тяжких преступлений, что подтверждается ответственностью за его совершение.

Важным нормативным актов в истории российского законодательства о разбое выступает Псковская Судная Грамота, которая была принята в 1397г.

Псковская Судная Грамота, как указывает Л.В. Дудкина «по своей системе и содержанию представляет собой свод процессуального права, одновременно содержащий нормы уголовного и гражданского права»[5].

Анализируя указанный акт сразу стоит обратить внимание на ст. 1, где изложено следующее: «Вот дела, подлежащие княжескому суду. Если обокрадут кладовую из-под замка, или сани, крытые войлоком, или воз, увязанный веревками, или лодью, заделанную лубом, или если украдут [хлеб?] из ямы, или скот [из запертого хлева?], или сено из непочатого стога, то все эти случаи кражи подлежат княжескому суду, а пени [за каждый указанный случай] взыскивается 9 денег. А за разбой, нападение, грабеж [пени в пользу города Пскова?] – 70 (9?) гривен, в пользу князя – 19 денег и в пользу князя и посадника – 4 деньги»[6].

Следует обратить внимание на тот факт, что грамоту открывает норма, содержащая перечень преступлений и ответственность за их совершение.

И.Е. Энгельман комментируя статью считает, что «70» – это ошибка, а также предлагает читать как «9»[7].

Однако, грамота содержит и противоположную норму, в которой князь лишается пени. Это положение ст.52 Псковской Судной Грамоты, где прямо указано: «если истец откажется от своего иска, предъявленного к вору или разбойнику, то в таком случае и князь лишается следуемой в его пользу с ответчика пени»[8].

Как мы видим, в Псковской Судной Грамоте разбой не связывают с убийством, а определяют как отдельное преступление, за совершение которого предусмотрена санкция в виде пени как в пользу самого города Пскова, так и в пользу князя.

Следующий законодательный акт в истории развития права и государства Руси — Новгородская Судная Грамота.

Характеризуя данный закон, Е.И. Осадчук указывает: «Новгородская судная грамота является одним из важнейших памятников права русского государства феодального периода и была открыта М.Н. Карамзиным. Она представляет собой сборник юридических норм, которыми руководствовались судьи Новгорода. В настоящее время Новгородская судная грамота не сохранилась целиком, имеется лишь небольшой отрывок, состоящий из 42 статей и содержащий в себе постановления процессуального характера»[9].

Что касается разбоя, то его упоминание сохранилось в ст. 33 Новгородской Судной Грамоты, где написано следующее: «А кто кого утяжет в татбе с поличным, или в разбой, или в грабежи, или в поголовщине, или в холопстве, или о полевой грамоте : ино взять судьям от судной грамоты четыре гривны, а от безсудной две гривны»[10].

Наблюдается, что разбой в данной грамоте рассматривается наряду с татьбой (в русском орфографическом словаре — воровство, кража, похищение[11]), грабежом и поголовщиной (в уголовном праве Руси определялось как убийство). На мой взгляд, изложение в одной норме и под одну ответственность всех указанных преступлений не являлось разумным в силу того, что, например, убийство и разбой по своей природе выступают преступления разного уровня и квалификации. Следовало их разграничить и применить к убийство более суровый уровень наказания, чем штраф в четыре или две гривны.

В истории развития разбоя как преступления важное место занимает создание органа с исключительной компетенцией. Данное событие произошло в период правления Ивана IV, который, собственно, и создал тот самый орган с одноименным названием – Разбойный Приказ.

Как пишет Л.В. Карханина: «приказы (от слова «приказ» — особое поручение) — органы центрального управления в России XVI — начала XVIII в. Они возникли для управления великокняжеским хозяйством, но постепенно стали выполнять и некоторые общегосударственные функции»[12].

Функции, о которых пишет автор, как раз таки и связаны с борьбой с преступностью, а именно с разбоями и грабежами.

Создание вышеназванного органа положило начало развитию системы органов для борьбы с разбоем и грабежами, где Разбойный Приказ занимал первичное место.

Образование единой правовой базы было подкреплено и принятием Уставной книги Разбойного Приказа.

Уставная книга представляла важней уголовно-процессуальный документ своего времени. Это подтверждается и анализом текста документа. Ознакомившись подробнее с дошедшим источником, следует отметить, что Уставная книга содержала в себе Уголовное Уложение 1555г.

При сословно-представительной монархии уголовное законодательство также развивалось. Так, например, можно отметить такие важные нормативные акты, как принятый в 1637 году Указ о наказаниях татей и разбойников, Указ о запрещении мировых сделок с разбойниками помимо судов 1646 году, Соборное Уложение 1949 года, Судебник 1550 года, а также Стоглав, обнародованный в 1551 году. Важное место занимали следующие законодательные акты: Приговор о разбойных делах и Указ о татебных делах, который были приняты в 1555 году.

Хочется отметить XVII в., когда руководствовались Указом 1637 года. Указ предусматривал жесткие меры наказания для разбойников. Так, например, над разбойниками проводили процедуры так называемого «пятнания», фактически же на лице, а именно на лбу и щеках, преступникам выжигали «р», «з», «б», что означало «рзы», «земля», «буки».

Д.А. Колмаков в свою очередь выделяет особое место в истории развития уголовного законодательства о разбое Соборному Уложению 1649 года. Автор пишет: «под разбоем понималось насильственное с опасностью для жизни завладение чужим имуществом, совершенное шайкой»[13].

Рассмотрев мнение вышеуказанного исследователя, хочется отметить, что Уложение в определении понятия «разбой» включало такие важные его признаки:

  1. Разбой – насильственное преступление.
  2. Разбой – преступление опасное для жизни.
  3. Разбой предполагает завладение чужим имуществом.
  4. Разбой совершался шайкой или другими словами – группой лиц.

То есть анализ и разбор понятия, закрепленного в Уложении, дает нам возможность понять, почему в те времена была предусмотрена такая жесткая ответственность за совершение данного вида преступления.

Следующий временной отрезок, который также не менее важный предыдущих в истории отечественного уголовного законодательства, — Петровская эпоха.

Времена правления Петра I отличаются новым актом – принятым в 1715 году Артикулом воинским. Хотя Артикул и не дает четкого определения разбою, и нет его упоминания в таком виде, стоит его отождествлять с грабежом, котором принадлежит значительная часть акта. Так, в главе 21 Артикула воинского, именованной «О зажигании, грабительстве и воровстве» рассмотрены имущественные преступления, которые считались особо тяжкими преступлениями, а особое место занимает артикул 186 – о грабеже церкви, как святого места.

Приближаясь к революционному периоду следует рассмотреть заключительный акт рассмотренной эпохи – Уголовное Уложение 1903 году.

Ф.Ф. Дудырев пишет о том, что «проект Уголовного Уложения так и не вступил в законную силу, несмотря на это, Уголовное уложение 1903 г. стало заметной вехой в истории российского уголовного законодательства»[14].

В Уголовном Уложении разбою была посвящена отдельная XXXII глава. То есть, данные вид преступления выделялся в самостоятельный состав. Открытое хищение чужого движимого имущества (наравне с тайным хищением) признавалось воровством (ст. 581), а «похищение чужого движимого имущества с целью присвоения посредством приведения в бессознательное состояние, телесного повреждения, насилия над личностью или наказуемой угрозы» признавалось разбоем (ст. 589).

В завершении следует подвести итог дореволюционному периоду развития уголовного законодательства о разбое. Следует выделить основные этапы в указанном промежутке времени:

  1. Древнерусский этап – разбой представлял из себя причинение вреда жизни или здоровью лица, которое сопровождалось корыстной целью. Основными законодательными актами выступали: все редакции Русской Правды и Судебник 1497 года, завершился созданием Разбойного Приказа.
  2. Средние века – указанный этап характеризуется представлением разбоя как насильственного вида преступления, целью которого было завладение чужим имуществом. В законодательном поле преобладали такие нормативные акты, как Соборное Уложение 1649 года, а также Судебник 1550 года.
  3. Завершающий этап (XIX в.- XX в. (до 1917 года) – разбой впервые разграничили от смежных преступлений (грабеж, хищение) и выделили в отдельный состав преступления. Важное место занимало Уголовное Уложение 1903г.

Итак, в завершении следует сказать, что дореволюционный период становления уголовного законодательства о разбое можно характеризовать как динамичный. Данный вывод обоснован рассмотренными законодательными актами, а именно путь рождения первых норм о разбое как части преступления о причинении вреда жизни и здоровью человека до выделения его в отдельный вид имущественного преступления.

Список литературы

  1. Дудкина Л.В. История государства и права России. 2010. – URL: https://be5.biz/pravo/i016/index.html (дата обращения 22.12.2022)
  2. Вениосов А.В. История государства и права России. 2010. – URL: https://be5.biz/pravo/i003/index.html (дата обращения 22.12.2022)
  3. Русская Правда (краткая редакция) перевод. – URL: https://clck.ru/33FUzz (дата обращения 20.12.2022)
  4. Русская Правда (пространная редакция) перевод. – URL: https://clck.ru/33FXSx (дата обращения 20.12.2022)
  5. Дудкина Л.В. История государства и права России. 2010. – URL: https://be5.biz/pravo/i016/index.html (дата обращения 22.12.2022)
  6. Псковская Судная Грамота. – URL: https://clck.ru/33FY33 (дата обращения 23.12.2022)
  7. Энгельман И. Е. Систематическое изложение гражданских законов, содержащихся в Псковской судной грамоте / [соч.] Ивана Энгельмана. — СПб. : тип. Эдуарда Веймара, 1855. — 182 с.
  8. Псковская Судная Грамота. – URL: https://clck.ru/33FY33 (дата обращения 23.12.2022)
  9. Осадчук Е. И. Правовая система Новгорода и Пскова. Общая характеристика // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013. №8. С. 213-218.
  10. Новгородская Судная Грамота. – URL: https://xn——wlc4afam5h.xn--p1ai/?page_id=4487 (дата обращения 24.12.2022)
  11. Русский орфографический словарь. / Российская академия наук. Институт рус. яз. им. В. В. Виноградова. — М.: «Азбуковник». 1999. – URL: https://clck.ru/33FbMd (дата обращения 24.12.2022)
  12. Карханина Л. В. Взаимодействие Разбойного приказа с тюрьмами в Московском государстве XVI в // Вестник Самарского юридического института. 2014. №3 (14). С. 116-118.
  13. Колмаков Д. А. История развития уголовного законодательства о грабеже и разбое в России // Вестник ТГУ. 2011. №11. С. 372-378.
  14. Дудырев Ф. Ф. Разработка и принятие уголовного уложения 1903 г // Russian Journal of Economics and Law. 2009. №4 (12). С. 193-198.