УДК 34
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ОТМЫВАНИЯ ВИРТУАЛЬНЫХ ВАЛЮТ, ПРИОБРЕТАЕМЫХ В РЕЗУЛЬТАТЕ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
№36,
Юридические науки
Морозов Евгений Викторович
Ключевые слова: КРИПТОВАЛЮТА; ЛЕГАЛИЗАЦИЯ ПРЕСТУПНЫХ ДОХОДОВ; ПРОКУРОРСКИЙ НАДЗОР; СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА; ИНФОРМАЦИОННО-ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ; CRYPTOCURRENCY; MONEY LAUNDERING; PROSECUTOR’S SUPERVISION; JUDICIAL PRACTICE; INFORMATION AND TELECOMMUNICATION TECHNOLOGIES.
Первостепенной мерой обеспечения экономической безопасности страны и пресечения сращивания преступного мира с легальным бизнесом является противоборство отмыванию противозаконных доходов.
В современной России широко распространена легализация криптографических валют, получаемых вследствие незаконного наркооборота.
Криптовалюты активно используются на различных этапах движения преступных доходов, включая расчеты за товары, оборот которых запрещен, легализацию полученного преступного дохода, распределение денежных средств между организаторами и участниками преступных групп.
Кроме того, по делам о коррупционных преступлениях доказать связь взяткодателя и взяткополучателя, расчеты между которыми произведены в криптовалюте, зачастую не представляется возможным без проведения соответствующих оперативно-розыскных мероприятий.
Отмывание криптовалют, полученных преступным путем, состоит в их конвертации на торгах криптовалютных бирж в иные электронные средства платежа и безналичные денежные средства, которые впоследствии, путем совершения нескольких финансовых операций, перечисляются на банковские счета лиц, как правило, не осведомленных об их противоправном происхождении [2].
Криптовалюты представляют собой математический код, вычисление которого (так называемая эмиссия) осуществляется группой пользователей (сообществом вычислительных мощностей). Отсутствие информации о владельце — основа анонимности участников транзакций криптовалют. Платеж происходит без посредников и необратим. Любая криптографическая валюта основывается на технологии блокчейн, а операции с криптовалютами всегда происходят с использованием информационно-телекоммуникационных технологий.
Действующее российское законодательство определяет информационные технологии как процессы, методы поиска, сбора, хранения, обработки, предоставления, распространения информации и способы осуществления таких процессов и методов, а информационно-телекоммуникационную сеть — как технологическую систему, предназначенную для передачи по линиям связи информации, доступ к которой осуществляется с использованием средств вычислительной техники.
Квалифицируя этот вид общественно опасных деяний, правоприменительные органы учитывают неофициальный децентрализованный курс криптовалют, а общая сумма денежных средств, полученная после их конвертации, определяет размер легализации преступных доходов [1].
В свою очередь, судебная практика регионов России свидетельствует о необходимости формирования единой позиции по этому вопросу.
По данным Генеральной прокуратуры РФ, при аналогичной преступной деятельности, инкриминируемой обвиняемым, суды принимают противоположные взаимоисключающие решения. В одних случаях поступление денежных средств, приобретаемых вследствие совершения преступлений, их последующий перевод на счета в банках и обналичивание квалифицируются как противоправная легализация преступных доходов, в других — суды полагают, что это — способ конспирации преступной деятельности, не преследующей цели придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению нелегальными доходами.
Например, приговором Няганского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа — Югры от 6 августа 2020 г. К. признан виновным в совершении четырех эпизодов покушений на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере и оправдан в легализации приобретенных им денежных средств.
В ходе расследования установлено, что К. разработал и использовал схему по отмыванию денежных средств, полученных от незаконного наркооборота, путем перевода криптовалюты биткоин на свой криптокошелек, а затем — на банковский счет ПАО «Сбербанк России» на общую сумму в 128 тыс. руб.
В свою очередь, суд пришел к выводу, что криптовалюту К. конвертировал в рубли, переводил их на банковский счет, обналичивал и тратил на личные нужды, поскольку не имел работы, постоянного источника дохода и нуждался в денежных средствах. Оплата за его преступную деятельность осуществлялась криптовалютой в целях конспирации, так как финансовые переводы в банках контролируются правоохранительными органами. Таким образом, полученные деньги были источником существования К., а избранный им способ их получения не содержал признаков состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ [3].
Постановлением Верховного Суда РФ от 17 марта 2021 г. по делу № 31-УД21-4-К6 отказано в передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции кассационной жалобы Б., осужденного 6 июля 2016 г. приговором Калининского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики по п. п. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1, ч. 3 ст. 174.1 УК.
Судом установлено, что Б., осуществляя незаконный сбыт наркотических средств, получил преступный доход в сумме 8 млн 562 тыс. 794 руб. В целях придания правомерности владению, пользованию и распоряжению этими денежными средствами он произвел финансовые операции по их перечислению с электронных счетов платежных систем на банковские счета. После этого обналичил их через банкоматы кредитных организаций.
Верховный Суд РФ указал, что избранный Б. способ получения денежных средств путем совершения последовательных финансовых и банковских операций свидетельствует о наличии у осужденного цели придания правомерного вида их владению, пользованию и распоряжению. Б., совершая указанные финансовые операции, путем сокрытия (конспирации) незаконного происхождения таких денежных средств добивался придания статуса правомерности владения этими доходами, в результате чего денежные средства, полученные от незаконного оборота наркотических средств, были введены в легальный экономический оборот, в том числе в систему банковской деятельности, в процессе которой банк с некоторых денежных операций взимал комиссию, что дополнительно указывает на общественную опасность содеянного, выраженную в наличии самостоятельного обособленного предмета преступного посягательства — сферы экономической деятельности, предусмотренной гл. 22 УК.
При этом для наличия состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК, не требуется обязательного вовлечения легализуемого имущества в экономический оборот, поскольку ответственность по указанной статье уголовного закона наступает при установлении самого факта совершения финансовой операции или иной сделки с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом [4].
В таких условиях, несмотря на позицию судов, с целью снижения общественной опасности преступных легализаций также необходимо обеспечить изъятие технических средств, с помощью которых незаконно легализовываются виртуальные активы, арест имущества обвиняемых в обеспечение исполнения приговоров, надлежащую правовую оценку их действиям.
При формировании доказательственной базы следует шире использовать результаты финансовых расследований.
Так, прокуратурой Свердловской области с 2018 г. применяется перспективная практика выявления латентных преступлений, связанных с легализацией преступных доходов с использованием технологии блокчейн и криптовалюты биткоин.
По результатам изучения дел оперативного учета в сфере незаконного оборота наркотиков и направленных прокурорами постановлений в порядке п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, органы внутренних дел области по рассекреченным материалам оперативно-розыскной деятельности возбудили 10 уголовных дел по ст. 174.1 УК (в 2018 г. — 1, в 2019 г. — 3, в 2020 г. — 4, в 2021 г. — 2). Общая сумма легализованных средств — 42 млн руб. Все преступления совершены с использованием криптовалют и технологии блокчейн.
Например, приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 19 ноября 2020 г., вступившим в законную силу 22 декабря 2020 г., В. признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере и в легализации приобретенных им денежных средств.
В качестве оплаты за незаконный сбыт наркотиков В. получил криптовалюту биткоин, эквивалентную сумме 200 тыс. руб. С целью легализации полученного дохода он обменял криптовалюту в «теневом» Интернете, совершив перевод на счета неустановленных лиц, которые, в свою очередь, поместили в специально оборудованные тайники реальные деньги (российские рубли) на указанную сумму, впоследствии извлеченные осужденным.
В заключение отметим, что помимо неоднозначной судебной практики на анализируемом направлении есть и другие проблемы, к которым следует отнести недостаточную техническую оснащенность оперативных подразделений, отсутствие специализации и недостаточную квалификацию следственных работников.
Таким образом, с учетом изложенного, по нашему мнению, представляется возможным постепенно решить выявленные проблемы противоборства отмыванию преступных доходов путем последовательного формирования единой судебной практики, а также внедрения в практическую деятельность предложенной методики и комплексного воздействия на ситуацию по другим направлениям, к которым следует отнести: нормативно-правовое регулирование технологии блокчейн, начиная с ее легального определения; надлежащую координацию деятельности сотрудников правоохранительных органов; постоянное повышение квалификации сотрудников оперативных служб и органов предварительного следствия; методическое обеспечение органов прокуратуры; эффективный обмен сведениями между всеми субъектами государственного механизма противодействия противоправной легализации; а также обмен опытом с зарубежными коллегами компетентных органов правоохраны; активизацию международно-правового сотрудничества в целом.
Список литературы
- Алексеенко А.П. Регулирование криптовалюты и ICO в России и CAP Макао // Юрист. 2020. N 5.
- Бажутов С. Проблемы правоприменения по делам о легализации преступных доходов: анализ судебной практики и вопросы толкования // Законность. 2020. N 12.
- Долгиева М. Легализация криптовалюты: судебная практика // Законность. 2021. N 3.
- Семенов Н.В. Выявление легализации преступных доходов при осуществлении прокурорского надзора за органами, осуществляющими ОРД // Прокурор. 2020. N 2.