УДК 34

ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ

№21,

Юридические науки

Лобанова Анна Викторовна

Научный руководитель: Соболев А.М.

Ключевые слова: УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ; УГОЛОВНОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО; МЕРЫ ПРИНУЖДЕНИЯ; ПРАВОВЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ; CRIMINAL PROCEDURAL COERCION; CRIMINAL PROCEEDINGS; COERCIVE MEASURES; LEGAL REGULATIONS.

Аннотация: В данной статье раскрывается юридическая природа уголовно-процессуального принуждения, исходя из ее обусловленности процессуальными обязанностями участников судопроизводства, которые, получив закрепление в действующем законе, формируют модель их должного поведения и определяют вид, объем и содержание возможного и необходимого принудительного воздействия в уголовном судопроизводстве.

Значимость задач, стоящих перед системой уголовного правосудия, требует выделения таких средств, использование которых позволило бы адекватно реагировать на нарушения уголовно-процессуального законодательства, а также предотвращать их совершение в будущем. В качестве таких средств выступают меры уголовно-процессуального принуждения, которые, в свою очередь, призваны обеспечить нормальное осуществление уголовно-процессуальной деятельности, надлежащее выполнение задач уголовного судопроизводства.

В этом аспекте четко проявляются свойства мер уголовно-процессуального принуждения, раскрывающие их связь с процедурой, установленной УПК РФ[2], и, как следствие, с надлежащим исполнением участниками процессуальных обязанностей. Именно эта связь раскрывает правовую природу мер процессуального принуждения и определяет необходимость и целесообразность их применения в каждом случае возможного или реального неисполнения процессуальных обязанностей.

Очевидно, что если на участников уголовного процесса возлагаются процессуальные обязательства, то одновременно должны быть предусмотрены меры принуждения, гарантирующие их надлежащее исполнение в превентивном порядке, а также путем применения мер ответственности.

Следовательно, наличие принудительных мер в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации свидетельствует о наличии в правовом статусе участников производства своих процессуальных обязанностей.

Предусматривая в разд. IV УПК РФ меры процессуального принуждения, законодатель при определении процессуальных статусов участников фокусируется на процессуальных правах, игнорируя при этом процессуальные обязанности. Отсутствие последних законодатель пытается компенсировать указаниями, какие действия участники совершать не вправе[4, с.182].

Об этом, в частности, говорится в ч. 5 ст. 42, ч. 6 ст. 44, ч. 7 ст. 49, ч. 6 ст. 56, ч. 4 ст. 57 и других статьях УПК РФ, регламентирующих процессуальные статусы.

Тем не менее, думается, вряд ли можно признать такой подход правильным. Во-первых, он применяется избирательно к отдельным участникам и их действиям. Во-вторых, термин «не имеющие права» означает отсутствие права, а не обязательства, что свидетельствует об их различном правовом значении.

В результате у правоохранителей формируется иллюзия отсутствия ответственности перед другими субъектами, такими как обвиняемый и подозреваемый, при этом в отношении этих лиц предоставляется максимальный объем средств принудительного превентивного и характера.

Игнорирование законодателем правовой природы процессуального принуждения привело к существованию научной гипотезы о применении принуждения в целях обеспечения прав принуждаемого, например, с обязательным участием защитника (статья 51 Уголовно-процессуального кодекса) или об обязательном назначении судебной экспертизы (статья 196 Кодекса).

Действительно, необходимо обеспечить соблюдение юридически обязательных положений. Но эта норма предусматривает применение принудительных мер в отношении тех субъектов, на которых распространяется обязательство и которые уполномочены его соблюдать.

Согласно ст. 23 и 51 Конституции РФ «каждый имеет право на тайну частной жизни и при этом он не обязан свидетельствовать против самого себя»[1].

Однако эта правовая аксиома не запрещает следственным органам применять принудительные меры, ограничивая права участников и получая необходимую информацию, в том числе об их частной жизни, в определенных законом случаях. Особенно в тех случаях, когда эти обстоятельства могут быть связаны с преступным деянием и, следовательно, входят в предмет доказывания по уголовному делу. Но такое принуждение направлено не на то, чтобы заставить участника раскрыть определенные аспекты его частной жизни, а на предотвращение или пресечение его возможного сопротивления следственным органам, которые в рамках своих полномочий вправе получать любую информацию, касающуюся предмета доказывания, в том числе информацию о частной жизни граждан.

Необходимо учитывать также «непроцессуальный механизм исполнения решений об избрании мер уголовно-процессуального принуждения, основу которого составляют нормы различных отраслей права и подзаконные нормативные правовые акты»[3, с. 95].

Все вышесказанное позволяет говорить о необходимости изучения уголовно-процессуальных мер принуждения в рамках современной правовой модели, детальный анализ условий, факторов и этапов их реализации на стадиях правотворчества и правоприменения.

Таким образом, раскрывая правовую природу уголовно-процессуального принуждения, необходимо исходить из его обусловленности процессуальными обязанностями участников производства по делу, которые, будучи закреплены в действующем законодательстве, формируют модель их надлежащего поведения в уголовном судопроизводстве и определяют вид, объем и содержание возможных и необходимых принудительных действий, обеспечивая тем самым соблюдение установленного порядка уголовного судопроизводства.

Анализ иных мер процессуального принуждения также показывает, что они содержат ряд противоречивых, трудно воспринимаемых и, как следствие, трудны в реализации положений. Многие из них неоднократно корректировались федеральными законами, что свидетельствует об их неполноте, недостаточной регламентации в законодательстве.

Поэтому необходимо дальнейшее совершенствование на теоретическом уровне и в практике применения мер уголовно-процессуального принуждения.

Список литературы

  1. Конституция Российской Федерации от 12 дек. 1993 г. : в ред. Законов Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ и № 7-ФКЗ, от. 05 февраля 2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ // Российская газета. — 2009. — 21 января; 2014. — № 163.
  2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ; в ред. Федер. закона от 11.10.2018 №114-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). ст. 4921; 2018. №18. Ст.2584.
  3. Вершинина С.И. О юридической природе, понятии и системе уголовно-процессуального принуждения// Журнал российского права. 2016. № 5 (233). С. 90-98.
  4. Рябцева Е.В. Уголовно-процессуальное принуждение: теория и практика // Судебная власть и уголовный процесс. 2016. № 2. С. 181-184.