УДК 343

МАССОВЫЕ УБИЙСТВА В УЧЕБНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ: КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ

№16,

Юридические науки

Рогачева Валерия Дмитриевна

Ключевые слова: МАССОВЫЕ УБИЙСТВА; УЧЕБНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ; МОЛОДЫЕ ПРЕСТУПНИКИ; МАССОВЫЕ УБИЙЦЫ; MASS KILLINGS; TRAINING ORGANIZATIONS; YOUNG CRIMINALS; MASS MURDERERS.

Аннотация: В статье рассматриваются причины возникновения у молодых людей желания на совершение массовых убийств в учебных организациях, а также предлагается мера профилактики, направленная на минимизацию подобных преступлений.

В настоящее время перед правоохранительными органами Российской Федерации стоит насущная проблема, связанная с обеспечением безопасности населения от массовых убийств, а также возможности профилактики этих преступлений. И если традиционно принято считать, что преступления эти совершаются исключительно профессиональными преступниками и серийными убийцами (и в этом понимании существует достаточное количество мер профилактики данных преступлений и инструкций по их выявлению), то относительно недавно данный стереотип стали ломать, появляющиеся в средствах массовой информации материалы, о совершении таких преступлений молодыми людьми — школьниками, студентами. Стрельба в московской школе № 263 (3 февраля 2014 год) – г. Москва; событие в Керченском политехническом колледже (17 октября 2018 год) – г. Керчь — эти недавние преступления озадачили не только правоохранительные органы, занимающихся их расследованием, но и обычных граждан по всему миру, так как примеры аналогично совершенных преступлений можно встретить во многих странах (колледж «Доусон» (13 сентября 2006 год) – Канада; муниципальная школа «Тассо да Силвейра» (7 апреля 2011 год) – Бразилия; начальная школа «Сэнди-Хук» (14 декабря 2012 год) – США и многие другие). На этой почве у правоохранительных органов и других заинтересованных субъектов стали появляться вопросы, связанные с установлением субъективных и объективных причин, побудивших молодых людей к совершению таких преступлений. По мнению Вячеслава Попова, профессора института переподготовки и повышения квалификации МГУ, «молодежь наиболее подвержена воздействию идеологии экстремизма и терроризма в силу своих социально-психологических, физиологических и демографических особенностей» [1]. Эти особенности играют важную роль при формировании личности и выражаются в необходимости индивида к объединению с определенной социальной группой. Другими словами, молодой человек стремится приблизиться к тому, в ком он видит своего авторитета, идеала. Предположим, что каждые последующие преступники подражали своим криминальным авторитетам, совершившим такие преступления ранее. Так, сравнивая вышеуказанные примеры, заметим, что «почерк» совершения преступных действий во многих преступлениях совпадает: место преступления (школы, институты, техникумы и т.п.), орудия преступления (огнестрельное оружие, взрывчатые боеприпасы), выбор жертв (преступники производили беспорядочную стрельбу не по конкретным лицам, а по всем, кто находился в их поле зрения). На единообразие данных примеров указывают также половозрастные особенности субъектов этих преступлений – они совершались исключительно лицами мужского пола. Возраст здесь можно варьировать от 17 до 25 лет. Причем заметим, что некоторые психологи высказываются по поводу продолжительности подросткового возраста не до 18 лет, как это принято считать, а до 25 лет. Соответственно, на психологическом уровне, человек старше 20 лет вполне может переживать кризис, связанный с поиском своего внутреннего «я», отчего может затягиваться процесс, связанный с формированием его личности. В силу этого, у молодого человека могут развиваться такие негативные качества как конфликтность, упрямство, негативизм, а также стремление к самоутверждению путем подражания антисоциальным формам поведения [2]. Однако что может явиться причиной возникновения желания у молодых людей подражать криминальным элементам общества? Турецкий социолог, Зейнеп Туфекчи говорит о том, что вооруженные террористы и массовые убийцы создают впечатление власти, тем самым провоцируя желание им подражать, поэтому средства массовой информации должны проявлять особую сдержанность при обнародовании имен преступников, чтобы не провоцировать у молодых людей желание повторить их преступные действия. Отметим также то, что Интернет-ресурсы с антисоциальной, террористической, экстремистской направленностью способны не только вызвать у молодых людей желание на совершение нечто подобного, но и напрямую призывают их к совершению аналогичных преступных действий. Немецкий криминолог Бритта Банненберг утверждает, что именно в СМИ доступна информация, побуждающая к идентификации с преступниками и образцами для подражания, совершившими похожие преступления. Однако стоит заметить, что такая информация лишь выборочно оказывает негативное воздействие на пользователей СМИ. Поэтому у одних она способна повысить уровень агрессивности, что может впоследствии привести их к совершению преступления, а других наоборот заставит проявить необходимые меры предосторожности. Именно поэтому такая информация является опасной для молодых, неокрепших умов, неспособных её правильно осмыслить и понять, что это не реклама или призыв к совершению аналогичных действий, а наоборот, предупреждение их совершения. Рассматривая данных лиц с точки зрения криминологической типологизации личности преступника, исходя из критерия характера и степени антисоциальной направленности взглядов и интересов, выбор конкретного типа может быть неоднозначным. Так, можно предположить, что данные лица относятся к ситуативным преступникам, то есть к тем, кто впервые совершил преступление (такого характера) и, как правило, в силу неблагоприятных внешних факторов (то есть определенной общественной обстановки) [3].

К неблагоприятным внешним факторам можно отнести безнадзорность, то есть отсутствие должного контроля таких лиц, в подростковом возрасте, со стороны родителей или лиц, их замещающих. Отсутствие должного реагирования со стороны взрослого окружения на антиобщественное поведение подростка, а также незаинтересованность в его интересах, вполне может приводить его к мысли о вседозволенности и безнаказанности, а это, в свою очередь, побуждать его к совершению противоправных, преступных деяний. [4]. Существуют также и противоположные примеры, где строгий контроль за ребенком со стороны родителей и навязывание ему определенной идеологии, могут выработать в нем позитивное отношение к вооруженным конфликтам. Так, к примеру, в некоторых мусульманских семьях не сколько поведенческие расстройства подростка, сколько крепкие семейные узы становятся ключевым мотивирующим фактором в присоединении ребенка к боевикам. Отмечается, что семейная приверженность такому военному делу (законная или нет) является весьма значимым фактором, направляющим подростка к оружию [5]. Относительно второй точки зрения, по поводу типологизации личности преступника, можно высказаться о том, что данные лица относятся к типу преступников с четко выраженными антиобщественными взглядами и устремлениями [3]. И, как представляется, этот тип более характерен для рассматриваемых преступников, нежели первый. Такие лица точно знают свою цель и детально разрабатывают способы её достижения. Для наглядности приведем пример недавнего происшествия в Керченском политехническом колледже, где молодой человек в возрасте 17 лет, вооружившись ружьем и взрывными устройствами, совершил массовое убийство. Данное событие, собственно как и все остальные, оставило за собой немало вопросов. Во-первых, как объяснить, что у подростка в арсенале имелось оружие (и если в примерах совершения вооруженных массовых убийств в США ещё можно сослаться на возможность свободного доступа к его приобретению, то на территории Российской Федерации предусмотрен запрет на приобретение и владение соответствующими видами оружия без специального разрешения), а также навыки работы с ним, ведь для овладения данными умениями необходимо, прежде всего, регулярное выполнение специальных упражнений. И даже если не брать во внимание его стрелковые способности и владение различными видами оружия, как тогда можно объяснить его уверенные и расчетливые действия в момент совершения самих убийств. К примеру, в книге Федора Заруцкого, Анатолия Тараса «Подготовка разведчика: Система спецназа ГРУ» говорится о психофизической подготовке разведчиков, которая направлена на убийство врага. В книге приводится воспоминание одного бойца спецназа, где повествуется, как он, после столкновения с противником, решил добить ножом тяжело раненного солдата, а в этот момент, наблюдавший за его действиями товарищ, от увиденного, чуть не упал в обморок, демонстрируя тем самым свою неподготовленность даже к наблюдению за насилием [6]. Причем предполагается, что боец спецназа проходит специальное обучение, подготавливающее его к убийству врага, а подросток, в нашем примере, такое же обучение не проходил. Стоит также заметить, что он психологически был готов не только к причинению смерти другим лицам, но и себе (так как после совершения преступления он совершил самоубийство). Это касается не только конкретного примера, но и всех аналогичных преступлений: преступники, как правило, либо сами себя убивали, либо были убиты в перестрелке с сотрудниками правоохранительных органов [7].

Для выявления общественного мнения нами был проведён опрос на тему массовых убийств, совершённых в образовательных учреждениях. Резидентами были лица разного возраста и социального положения. Опрос состоял из 6 вопросов:

1) что могло побудить молодых людей, в возрасте от 17 до 25 лет, совершить массовые убийства в учебных учреждениях? 43,6% резидентов ответили, что повлияли их личные мотивы (например, желание отомстить за постоянные насмешки и издевательства со стороны сверстников); 25,6% резидентов ответили, что повлияла профессиональная работа определённых лиц, направленная на вовлечение молодых людей в преступную сферу (вербовка); 43,6% резидентов ответили, что повлияло их желание подражать антиобщественным формам поведения; 15,4% резидентов предложили свои варианты ответов: 1) пункты про личные мотивы и влияние со стороны третьих лиц вместе; 2) влияние оказали психические расстройства;
2) влияет ли состав семьи на психологическое здоровье подростка, способного совершить массовое убийство? 64,7% резидентов ответили «да»; 35,3% резидентов ответили «нет»;
3) имеет ли место причинно-следственная связь между систематическими издевательствами над ребёнком и его последующая реакция в виде массового убийства? 91,4% резидентов ответили «да»; 5,7% резидентов ответили «нет»; остальные ответили, что связь если и есть, то только в совокупности ещё и с другими факторами;
4) оказывают ли такое влияние на психику ребёнка компьютерные игры, просмотр Интернет-ресурсов, способные привести к массовому убийству? 55,3% резидентов ответили «да»; 26,3% резидентов ответили «нет»; 18,4% резидентов указали на свои варианты ответа: 1) оказывает незначительное влияние; 2) косвенно, как источник информации 3) немного, но это индивидуально;
5) влияет ли отчуждение подростка от школьного коллектива на формирование в нем агрессивного поведения, которое в последующем может привести к преступным действиям такого характера? 68,6% резидентов ответили «да»; 28,6% резидентов ответили «нет»; остальные ответили, что влияет, если отчуждение произошло не по воле подростка;
6) обязателен ли мониторинг психологического состояния подростков школьным психологом, для выявления деструктивных особенностей психики ребёнка? 81,6% резидентов ответили «да»; 15,8% резидентов ответили «нет», остальные резиденты указали на необходимость обследования подростков врачом-психиатром.

Делая вывод, заметим, что нельзя выявить конкретную причину, побудившую молодых людей на совершение массовых убийств. Ещё в 2002 году, Секретной службой США было проведено исследование, направленное на выявление единых характеристик массовых убийц, которое впоследствии могла бы помочь в установлении потенциального убийцы. Однако выводы по проведенному исследованию показали, что лиц, совершавших массовые убийства в образовательных учреждениях, в большинстве случаях, объединить не представляется возможным (некоторые из тех, кто совершал впоследствии массовые расстрелы своих соученников, жили с обоими родителями, в практически «идеальных семьях», некоторые были приемными, у некоторых родители были в разводе; также у большинства таких лиц были близкие друзья, хотя некоторые из преступников были одиночками) [8].

Таким образом, невозможно составить единую характеристику массового убийцы, так как она должна была бы описывать большое количество различных людей. Поэтому не представляется возможным подобрать единые меры профилактики, которые позволили бы предупреждать данный вид преступлений. Однако в силу высокой доступности антисоциальной, террористической, экстремистской информации посредством Интернет-ресурсов [9], полагаем, что для того, чтобы минимизировать в дальнейшем подобные преступления, необходимо ограничить доступ к Интернет-ресурсам лицам, не достигшим возраста 18 лет. К примеру, для идентификации пользователей Интернет-ресурсов, Правительством Российской Федерации было предложено устанавливать их личность с помощью документа (паспорта, или иного документа удостоверяющего личность) [10]. Однако это касается лишь момента заключения договора об оказании услуг связи по передаче данных и не распространяется на дальнейшее использование Интернет-ресурсов. Поэтому считаем целесообразным, предложить защиту несовершеннолетних лиц от подобной антисоциальной информации, путем создания условий ограничения некоторых Интернет-сайтов. Другими словами, разработчикам сайтов в которых содержится информация, запрещенная для лиц, не достигших 18 лет, необходимо создать условия допуска на данные сайты путем удостоверения личности посетителей сайта. Ну и конечно же лицам, занимающимся воспитанием ребенка, необходимо регулярно контролировать его «Интернет активность» и пресекать любые действия, направленные на получение запрещенной информации.

Список литературы

  1. Молодежь наиболее подвержена вербовке террористов, считают эксперты [Электронный ресурс]. URL: https://ria.ru/amp/20110921/441115130.html (дата обращения: 24.12.2018).
  2. Фёдорова К.В. Вербовка как искусственное формирование поведенческой аддикции (на примере синдрома Варвары Карауловой) // Казанский педагогический журнал. 2016. № 3. С. 131-135.
  3. Бабышена М.И. Критерии разграничения типологии личности преступников // Вестник по педагогике и психологии Южной Сибири. 2015. № 1. С. 48-58.
  4. Богданов А.В., Хазов Е.Н., Комахин Б.Н. Преступность несовершеннолетних: новые решения и новые проблемы // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 4. С. 34-38.
  5. Коробеев А.И., Мальцев А.А. Особенности причинно-мотивационного комплекса вовлечения несовершеннолетних в деятельность террористических организаций // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2016. Т. 10. № 1. С. 50-59.
  6. Тарас А.Е., Заруцкий Ф.Д. Подготовка разведчика: система спецназа ГРУ. 1998. 608 с.
  7. Тепляшин П.В., Артюхович Е.Е., Зубарева С.С. Криминологические особенности личности организованного преступника, совершившего массовые убийства // Современное право. 2018. № 4. С. 99-102.
  8. Стрельба в школах: от индейцев до Колумбайна [Электронный ресурс]. URL: https://stoneforest.ru/event/history/strelba-v-shkolax/ (дата обращения: 23.12.2018).
  9. Тепляшин П.В. Криминологические аспекты идеологии молодежного терроризма в информационно-телекоммуникационных сетях // Актуальные проблемы противодействия терроризму и экстремизму: история, современное состояние, перспективы: в 2-х ч. Ч. 1 / под общ. ред. С.А. Куценко: сб. науч. ст. всероссийской науч.-практич. конференции с международным участием. Новосибирск: Новосибирский военный институт имени генерала армии И.К. Яковлева войск национальной гвардии Российской Федерации, 2017. С. 208-212.
  10. Постановление Правительства Российской Федерации от 23 января 2006 года № 32 «Об утверждении Правил оказания услуг связи по передаче данных» (ред. от 25.10.2017).